Программист выкатился почти следом за ним, чуть не улетев в канал с жижей.

– Быстрее! Тут подкоп! – донеслось сверху. Кто-то уже засовывал ноги в дыру, – они уходят!

– Ух, от вас одни проблемы, – протянула Теллари и одним взмахом стерла символ.

Из канала вдруг резко вылетела плита и скрылась в недрах этого хода, а за ней потянулись остальные. С жутким хрустом тяжелый мрамор врезался в первого из преследователей, и его выбросило наружу. А потом земля резко сошлась, зажав второго рыцаря. Он, должно быть, заорал, но внизу ничего не было слышно. Кирпичи столкнулись с друг другом, и стена вновь стала целой, словно никакого лаза тут не было.

– Бежим в убежище! – бросила девушка и помчалась по туннелям.

– Надо же, – отрешённо заметил Чизман, подхватил свой рюкзак и глянул на Валеру, – как-то не хорошо всё у нас вышло, да?

– Да уж, – только и смог пробормотать парень. А потом оба бросились следом за Теллари.

Глава пятая. Хозяин печатной мастерской.

Печатная форма с лязгом опустилась вниз. Специальная система из рычагов и пружин с силой вдавила её в бумагу, пропитывая чернилами желтоватую поверхность.

В мастерской было тихо. Сейчас поздний вечер на дворе, никого нет. Все рабочие уже давно ушли по домам. Он был тут один, и это было хорошо. Ведь эту работу следовало делать в одиночестве. Никто не должен был узнать, чем занимался хозяин печатной мастерской под покровом ночи.

Он поднял рычаг вверх и вытащил листовку. Кажется, нужна новая отливка. Символ вышел совсем плохо. Крест почти не пропечатался. Следующая бумажка легла под пресс. Рука его взялась за рычаг, но тут же замерла на потёртой деревянной рукоятке.

Зачем он вообще это делает? Мысль пролетела по его голове, словно вихрь. Действительно, зачем?

Объяснение этому было. Когда-то давно он приехал в этот город из своих краёв. Голодный, нищий и без единой монетки в кармане. Хотел тогда найти работу и разбогатеть. Но кому в этом огромном Великом Доре нужен полурослик? Быть грузчиком и таскать ящики он не сможет. Торговать в лавке, стоя на табурете? Но ведь даже с подставкой у него не выйдет достать до верхних полок.

Тогда несчастный почти умер с голоду, но тут случилось чудо. Его приютил мастер-печатник из Святой Церкви. Карл Гуттенберг звали этого замечательного человека. Вместе они изобрели множество всяческих устройств, наладили производство книг и листовок. Но Святая Церковь совсем не ценила таких людей. Перед смертью мастер Гуттенберг попросил своего помощника тайно выкрасть все их изобретения из церковной мастерской. А всё из-за того, что разочаровался в своих покровителях.

Тут полурослику пришлось подтянуть связи, которыми он крайне удачно успел обзавестись. Печатные станки внезапно пропали и появились на небольшом грязном и вонючем складе в доках. Именно там открылась новая мастерская. Такая, что вскоре затмила всех в этом огромном городе. Листовки были красивые и четкие. Каждый хотел печататься именно тут.

А у Святой Церкви дела вдруг пошли наперекосяк. Скоро у них совсем не осталось мастеров. Без станков и людей, умеющих управляться с ними, церковные листовки и книги получались корявыми и страшными. И маленький полурослик выручил такую огромную организацию. Вскоре, святоши уже делали у него крупные заказы, а вскоре стали единоличным и ревнивым клиентом. Платили ему столько, что он легко отказался от всех остальных. Послал прочь этих рыботорговцев и галантерейщиков. И теперь их объявления были такими же, как и их товары.

Мастерская переехала из доков на окраину богатого квартала, чтобы её хозяину не пришлось долго ехать от своего особняка. Жизнь у него теперь была замечательная.

Но ведь за всё надо платить, так? И он платил. Долго расплачивался за то свое желание, которое загадал, засыпая на куче гнилой соломы в переулке. Вот именно поэтому полурослик до сих пор делал это. Оставался один в пустой мастерской, чтобы печатать особые листовки. В них речь тоже шла о боге. Только немного о другом.

 Узнай Святая Церковь, чем он тут занимается… Что на тех же станках, где печатаются их басни о спасении души, создаются листовки, за которыми сломя голову носится инквизиция…

Пожалуй, тогда полурослика просто уничтожили бы. Но это был умный полурослик. Его рабочие даже не умели читать. Он специально нанимал именно таких. Учил процессу, но не учил буквам. Всё для того, чтобы они не знали о том, что печатают в мастерской. Но, к сожалению, знак был слишком узнаваемым, и поэтому одной из сторон приходилось заниматься лично. Крепко запакованные ящики с готовыми листовками разносили нищие бедняки, которые забирали их под покровом ночи, думая, что разговаривают с каким-то проходимцем. Даже формы и бумага были немного другими, чтобы никто не догадался.

Так, умный полурослик долгое время жил двойной жизнью, расплачиваясь за свой прибыльный бизнес. Однако даже он знал, что любой кредит можно выплатить.

Печатная форма опустилась вниз и снова поднялась. С бумаги на хозяина печатной мастерской смотрел символ из разомкнутого круга и креста.

– Хватит! – воскликнул полурослик, глядя на его тёмные линии, – надоело! Я расплатился с тобой сполна! Это последняя…

Он отложил готовые листовки в сторону и вытащил форму из пресса. Затем осторожно спустился с табуретки и подошёл к небольшой наковальне. Положил сверху литую пластину, схватился за молоток. Чернила ещё оставались на выпуклых гранях символа. Какое-то время хозяин печатной мастерской смотрел на этот знак. А потом ударил по нему изо всех сил.

Боёк разлетелся на осколки, один из них чуть не врезался полурослику в голову. Тот судорожно закрылся руками, уронив рукоятку на пол. А когда отвёл руки, то увидел, что форма осталась целой и невредимой.

– Ладно, – он нервно облизнул губы, огляделся по сторонам и прошептал, – ещё одна партия и тогда всё. Идёт?

И пластина прямо на его глазах треснула пополам….

Они добрались до убежища, промчавшись по туннелям, словно какой-то вихрь. Чизман одним ударом вынес разбухшую дверь.

– Уходим! – заорала Теллари, забегая внутрь. Девушка спешно начала хватать вещи, которые валялись тут по всей комнате.

– Что случилось? – Фенрис недоуменно поднялся с табуретки, что-то торопливо дожёвывая.

– Нас заметила инквизиция! – лихорадочно бросила через плечо его подруга, спешно спихивая тряпки из шкафа в какой-то мешок, – сейчас устроят тут облаву!

– Облаву?! – здоровяк нервно глянул в сторону двух попаданцев, – опять проблемы, – злобно процедил он, – и всё из-за них! Я ж говорил!

– Таков путь! – буркнула Ивори, – и заткнись уже! Лучше придумайте, куда мы пойдем!

– Выберемся из города, а там уже посмотрим, – Теллари на секунду замерла, – может быть, укроемся в поместье Укрестов или в руинах Фредена. На крайний случай, тут есть одна мельница неподалёку. Туда никто не полезет…. – она снова занялась тряпьем.

– Лучше б в поместье, – пробурчал Фенрис, лениво собирая вещи, – будем жить, как нормальные люди…

– Ага, а о самом лорде Укресте ты подумал? – воскликнула Ивори, – что если инквизиторы заедут к нему?

– Спрячемся, – небрежно махнул рукой тот.

Эти трое быстро собрали свои пожитки в мешки и закинули эти здоровые тюки на спины. Теперь они были, как бродячие торговцы с кучей товаров. Однако на этом сборы не закончились. Потому что ребята принялись спешно приводить комнату в порядок. Точнее, наоборот, в этакий беспорядок. Они сделали так, что с виду нельзя было сказать, что в этом месте вообще можно было жить. Раскидали доски, что лежали над колодцем, опрокинули шкаф, сунув под него все табуретки. Сверху накидали всякого хлама. Так что теперь это было просто помещение с колодцем и кучей гнилого мусора.