В этой камере попаданцы провели уже несколько дней. За это время они никого не видели, кроме этого мужика. Он прятал лицо за капюшоном и старался не смотреть им в глаза. Похоже, несчастный боялся их до смерти.

Божий Посланник и его свита поучаствовали в их аресте, а потом куда-то совсем пропали. Генрих Лирский со своим советником тоже не навещал своих пленников. О них будто бы все забыли, лишь этот здоровяк с мешком на голове таскал им еду. В первые разы он трясся, будто бы осиновый лист, но потом постепенно привык и стал более уверенным. Ещё палач забирал ведро с помоями, пользуясь тем самым крюком. Всё это он делал от порога, даже не заходя внутрь. Хоть пленники едва могли доползти до середины камеры — цепи и оковы сильно ограничивали обоих в подвижности, их всё равно боялись.

Сама камера была ужасная. Квадратная комната, без каких-либо окон или дверей. На полу два грязных тюфяка, набитые соломой. Поскольку тут было немного прохладно, попаданцам пришлось вытряхнуть всё наружу и накрываться этой грубой тканью, чтобы не замёрзнуть. Сырость тут была тоже жуткая, так что аж по стенам стекали капли воды. В воздухе мерзко пахло каким-то гнильём и плесенью.

С друг другом пленники совсем не говорили, поскольку у них не было на это моральных сил. Оба были полны бессильной злобы. На себя, на Даниила и вообще на весь этот мир. Их план снова провалился, а шансы выбраться отсюда были крайне малы. А ещё попавшись сами, они впутали в это двух девушек, которые были ни в чём не виноваты. Их судьба для попаданцев была загадкой, поскольку всю четвёрку разделили ещё тогда, в тронном зале.

Доев свою порцию, Валера вяло откинул чашку к двери и положил деревянную ложку рядом с собой, стараясь выбрать место почище. Настроение у него все эти дни было ужасным. Ему не хотелось ни есть, ни спать, ни вообще что-либо делать. Он целыми сутками сидел и пялился в пол, будто бы надеясь увидеть там какие-то ответы. Питался парень машинально, чтобы совсем не умереть с голоду. Хотя даже такая смерть его не пугала.

От всей этой тоски хотелось выть, но даже на это у него не хватало сил. Казалось, что от него осталась лишь высохшая оболочка, совсем утратившая какие-либо чувства и желания…

— Эй, — вдруг прохрипел Чизман, а потом закашлялся с непривычки, — сколько мы уже тут? — кое-как просипел он.

— Мы? — выдохнул Валера, почти не открывая рта, — не знаю.

— Если нам приносят еду раз в день, — его сокамерник попытался устроиться поудобнее, — то прошло уже десять или двенадцать, — он нахмурился, — но явно больше недели. Неужели Даниил решил сгноить нас в этом…

— Не знаю…

— Нам надо потребовать встречи с ним. Или вообще хоть с кем-нибудь! — Комаров стукнул рукой по полу, — пусть скажут, что они там задумали!

Дверь распахнулась. Внутрь заглянул палач. Он подцепил чашки и подтянул их к себе. Затем он кинул внутрь пустое ведро и потянулся к ручке, чтобы снова закрыть камеру.

— Стой! — Чизман вскочил на ноги, а цепи, что сковывали его, тяжело звякнули, — мы хотим встречи! Пусть Генрих придёт сюда или ещё кто-нибудь из ваших королей! Слышишь?! — яростно выкрикнул он.

Палач затрясся, а чашки в его руках задребезжали. Он дёрнул дверь на себя и скрылся в коридоре. Однако его голова вдруг высунулась из-за створки.

— Вечером! — шикнул он и снова запер их в одиночестве.

— Вечером?! — Комаров плюхнулся на пол, — ты слышал?! — изумлено зашептал он, — что-то назревает! Наверное, это наш союзник!

— Вряд ли, — протянул Валера, всё ещё глядя в пол.

— Вообще-то, в то, что нас вытащат из того каменного мешка я тоже не верил, — хмыкнул его товарищ, — и в спасение из Горной Твердыни…. Чудеса случаются, — со вздохом заметил он.

— А иногда не случаются, — фыркнул парень, но всё же немного оживился. Правда, его хватило только на то, чтобы прижаться головой к стене и протянуть, — не надо было нам ехать в Лир.

— Так другого пути не было!

— Или не надо было идти за этим советником!

— Слушай, — Чизман слегка напрягся, — хватит уже думать о былом. Мы выберемся отсюда и всё решим. В любом случае, плыть вместе с Мордредом было опасно. Попались бы Святой Церкви, а ещё бы и перед ним себя раскрыли. А с советником… Не пошли бы за ним — всё случилось бы чуть раньше. Нас никто бы не отпустил просто так, — сердито объяснил он, — ничего. И с этим справимся!

— Угу, — лениво кивнул ему Валера, — справимся.

Время медленно тянулось. Тусклый свет от фонарей падал внутрь сквозь оконце в двери. Казалось, что там всё замерло насовсем. Оба пленника даже не знали сколько сейчас времени. Может быть, снаружи только началось раннее утро и ждать им ещё нужно было целый день. А может, вечер был ближе, чем они думали.

Какой из этих вариантов оказался верным парень не понял. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем за дверью послышались какие-то звуки.

Створка распахнулась, но никаких спасителей за ней не было. В камеру вошли несколько рыцарей Святой Церкви. Двое из них наставили мечи на пленников, а другие принялись отцеплять цепи.

— Пошли! — грубо выкрикнул один из них и толкнул Чизмана к выходу. Тот сделал несколько вялых шагов, бренча кандалами, а потом остановился.

— Куда нас ведут? — хмуро спросил он, глянув через плечо на рыцаря.

— Куда надо, — бросил этот громила и вышел в коридор. Остальные рыцари и вовсе промолчали. Лица их были закрыты капюшонами, словно у тюремщика. На плечах кольчуги и белые накидки с крестами. Даже их руки закрывали плотные перчатки. Хоть они и старались вести себя нагло, но всё же в них чувствовался некий страх перед пленниками.

Повинуясь приказам, Валера вышел из камеры, и вся процессия зашагала по коридору, который освещали тусклые лампы. Пламя дрожало в кованых клетках, потрескивая и бросаясь редкими искрами.

Парень смотрел на серые камни, из щелей между которыми сыпался на пол раствор, и думал о том, куда их ведут. Вряд ли эти рыцари были спасителями. Их было слишком много для этого. Никто бы не смог сманить столько человек на свою сторону. Значит, впереди попаданцев ждало что-то нехорошее. Какая-нибудь жуткая казнь….

Их вывели из подземелья, а затем потащили по залам дворца. Но этот путь шёл не к выходу, а к тронному залу. И пройдя сквозь роскошные двери, Валера понял, куда они попали.

Всё помещение поменялось. Теперь тут не было трона, а весь центр занимали столы, расставленные в виде круга. В самом его центре на постаменте возвышалась большая железная клетка. У каждого из столов стояло по большому роскошному креслу с подлокотниками и высокими спинками. Из-за них парень сразу не разглядел кто же там сидит. К тому же его ослепили яркие лучи ещё не ушедшего за горизонт солнца, что пробивались через здоровые окна залы.

Чизман тоже замер на входе рядом с ним, так что рыцари потеряли терпение. Они подхватили пленников и потащили их к клетке. Скрипнула дверь, и оба оказались внутри, перепугано озираясь по сторонам.

Валера сразу заметил сколько тут всяких вооружённых бойцов. Они стояли, выстроившись у стен, перекрывали подходы к окнам и дверям. Даже сам стол окружали стражники. И выглядели они все по-разному. Среди них были люди, эльфы и даже дворфы. Видимо, тут собрались армии нескольких государств.

— Ух, — взволнованно выдохнул парень и опустил взгляд вниз на тех, кто сидел за столом.

Первым кого он увидел был Пьер Галлери. Расфуфыренный толстяк сидел, обмякнув на своём месте будто бы растаявшая свеча. Даже одежда на нём была помятой и неухоженной. Несчастный явно хотел быть подальше отсюда. И этому была причина. Рядом с ним с грозным видом восседал король Ричард I. Его гордый профиль был безнадёжно испорчен. От того удара, что он получил от Чизмана, осталась заметная вмятина.

Сбоку от короля над столом торчало несколько бородатых голов. Дворфы. Вид у них был какой-то незнакомый, впрочем, легко было догадаться, что эти прибыли из Горной Твердыни. Ведь именно там побывали попаданцы. Несколько кресел после бородачей пустовало, явно дожидаясь своих хозяев. А вот дальше была целая делегация эльфов.