Зато встреченные мною люди не были заражены московской суетливостью и даже говорили медленнее и весомее. Хотя, казалось, что торговых центров это не касалось. Внутри них всегда царила собственная атмосфера — купеческая.

Вообще я всегда считал, что ходить по бутикам готовой одежды — занятие муторное. Через три-четыре модели костюмов всё сливается в единую мешанину, и понять, что тебе на самом деле нужно, становится трудно. Покупаешь то, на что укажет продавец. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение.

Однако, когда вокруг тебя вьются три-четыре молоденькие девочки, укомплектованные первоклассным набором прелестей, подворачивая тебе рукава и штанины, это не походит на скучный шоппинг. А уж когда тебе подносят разнообразные напитки, пока ты в ожидании сидишь в мягком кресле, тут ловишь вообще ни с чем не сравнимый кайф.

«Лучше бы помедитировал, — буркнул в какой-то момент Архос. — А то тратишь время впустую».

«О, давненько тебя не было слышно, — заметил я. — Это не впустую. Время, которое тратишь на то, чтобы нравиться себе, можно засчитать за медитацию. Куда пропал-то? Я уж соскучился».

«Я — учитель магии аэрахов, а не спец по императорским балам, — брезгливо заметил Архос. — Хотя, не исключено, что чему-то полезному научиться удастся. Кстати, ты чувствуешь напряжение?».

«Напряжение?»

Сначала я подумал, что он об электричестве. И решил, что надо переспросить, так как ничего подобного я не чувствовал. А затем прислушался к себе и понял, о чём он говорит. В той части моей сущности, что принадлежала паучьему миру, а я её уже более-менее чётко научился определять, росла и ширилась тревожность. Эдакое чутьё, что что-то должно вот-вот произойти.

Нет, я бы совсем не удивился, если бы рядом со мной сейчас был…

— Никита! Ты тоже тут одеваешься? — в дверях бутика Волковского модного дома улыбалось очкастое лицо мага земли.

— Привет, Олег, — ответил я, поднимаясь. — Да вот дед отправил, сказал, тут — высший класс.

— Так и есть, — ответил друг, улыбаясь.

Чувство тревоги росло и крепло. Пренебрегать им я не собирался, но и друга бросить на произвол судьбы не мог.

— Может, пойдём, пройдёмся? — спросил я, когда Олег разобрался со своим заказом. — Я бы перекусить чего-нибудь не отказался.

— С удовольствием, — ответил он, блистая новым костюмом с благородным коричневым отливом. — Тут недалеко есть «Литературное кафе», кухня просто огонь.

Я сказал водителю, куда мы идём, и приказал ждать там.

Мы с Олегом прошлись по Невскому, поделились мыслями о предстоящем бале и впечатлениями на тему того, что почувствовали, когда пришло письмо.

— У меня, представляешь, братья с сёстрами дар речи потеряли, — во весь рот улыбался друг. — Они и в страшном сне не могли представить, что мне приглашение придёт, а им — нет. А отец сказал, понравишься принцессе, мы тебе зрение исправим. Представляешь? Прощай, очки!

Я слушал его увлечённую болтовню и пытался сообразить, с какой именно стороны ждать опасность. Единственный минус в общении с Чернышёвым заключался в том, что неприятности могли нагрянуть откуда угодно.

— Тут такое дело, — я пытался подобрать слова, чтобы не сильно спускать друга с небес на землю. — Не нужно тебе ей нравиться.

— Да? Почему? Тебе место освободить? Дык, я…

— Нет, мне тоже туда не надо. Короче, ты же знаешь, что из неё магия порой бесконтрольно хлещет? Особенно, если эмоции не те?

— Что-то такое слышал, — он стянул очки с носа и принялся их протирать шёлковым платком с вышитым гербом Чернышёвых. — Думаешь, она и мужа спалит?

— Если только он успеет им стать, — сказал я и рассмеялся собственным словам. — Одним словом, хочешь жить, забей на принцессу.

— Эх, а так хотелось, чтобы папа мной гордился.

— Э, брат, тут другим брать нужно.

Внутри от предчувствия всё переворачивалось.

«Архос, что это? — спросил я, не понимая, как реагировать. — Что происходит?»

«Паучье чутьё, — отозвался наставник. — Тебя, определённо, ждёт что-то плохое впереди».

«Это связано с моим другом?»

«Опасность угрожает тебе».

Это я и без него понимал.

— Слушай, Олег, а другого места, где поесть нет?

— В пешей доступности ничего больше достойного аристократов нет. Можем поехать куда-нибудь за город, в клуб.

— Нет, пошли уже. Тем более, водитель меня там же ждёт.

Чем ближе мы подходили, тем больше я косился по сторонам и примечал разные вещи. Вот подозрительный человек проходит мимо, там канализационный люк приоткрыт, на втором этаже здания напротив что-то дало блик, хотя никакого солнца и в помине нет. И так далее.

Всё случилось перед самым входом в кафе.

Второй и третий этаж того же здания занимала специализированная библиотека. Называлась она «Высокая Литература», о чём сообщалось на гигантской вывеске, высотой в оба этих самых этажа.

Для того, чтобы зайти в кафе, мы должны были пройти прямо под ней. Ни обойти, ни укрыться. Но за несколько шагов до неё у Олега развязались шнурки на правом ботинке. А поскольку я смотрел куда угодно, но не на него, данное обстоятельство совершенно укрылось от моих глаз.

И вот, не доходя до сверкающей вывески «Высокая Литература», мой друг наступил на собственные шнурки и с громким: «Ой!» — растянулся на асфальте.

И, словно именно это вызвало цепную реакцию, со второго этажа сверзилась огромная сверкающая конструкция. Ровно на то место, где мы должны были бы проходить, если бы не патологическое невезение Олега Чернышёва. Хотя именно в этом случае я бы поспорил.

— Главное, штаны целы, — офигевшими глазами глядя на образовавшийся завал впереди, сообщил мой друг. — А то меня отец убил бы.

Не знаю уж почему, может быть, от несуразности всей ситуации, я рассмеялся, а вскоре меня поддержал и Олег.

«Высокая Литература» нас не зацепила, как, по счастью, и остальных прохожих.

На протяжении всей аллеи, ведущей к дворцу, и вдоль самого величественного здания расставили конструкции, внешне напоминающие фонтаны. Вот только вместо воды оттуда время от времени извергалось пламя. Устроители, как я понимаю, хотели подчеркнуть стихию, которой владела императорская семья. Только вот я больше вспоминал несчастного германского князя, уехавшего из этого дворца в новом комплекте одежды и без волос.

Но куда большее воздействие имели расставленные всюду кареты скорой помощи и пожарные расчёты.

— Интересно, куда столько? — задал риторический вопрос Олег, пытаясь посчитать хотя бы примерное количество техники, что пригнали ради бала.

— На всякий пожарный, — сказал я, и друг ухмыльнулся каламбуру. — Вдруг несчастный случай какой…

— Ты же понимаешь, что, если даже десятая часть всего этого пригодится, это будет уже не несчастный случай, а система.

— Ну тебе-то это никак не мешает.

— Я уникален, — Олег задрал подбородок и едва не навернулся, оступившись на ровном месте.

Недалеко от крыльца нам встретилась группа подозрительно знакомых людей.

— Привет, Никит, Олег! — князь Кропоткин махнул нам рукой. — Вас ждём и Мамлеева ещё.

Мы подошли, и я внимательно оглядел собравшихся.

— Странно, я думал, что наши тут в полном составе будут.

— Молчи, печаль, — князь сделал жест рукой, словно отмахивался от меня. — Должны были присутствовать все. Но серия затмений ретроградного Меркурия сделала своё дело.

— В смысле?

— О, а вы не в курсе, что ли? Васильчиков в аварию попал в трёхстах метрах от дома, только отъехал. Забыл пристегнуться. Вместо бала — стоматолог. Горчаков и Щетинин ехали на Сапсане, сошёл с рельсов. Сашку Щетинина сразу в госпиталь отправили, он щит не успел активировать, а Лёха Горчаков людей спасал шесть часов кряду, ему просто не до бала. Оболенский успел доехать, всё нормально, но отравился за завтраком. Сейчас унитаз пугает. Звонил, просил, чтобы начинали без него, — он вымученно улыбнулся.

Мы с Олегом переглянулись.