— Поднимайся, — крикнул мне с дерева с старший.
Я быстро начал карабкаться на дерево. Оно, пожалуй, даже повыше предыдущего. И артефакт на этом дереве побольше. Огромная шишка размером мне по пояс переливается световыми прожилками.
— Я настроил его на исцеление, — сообщил старший, — Просто положи своего друга рядом.
Достаю Гамлета из инвентаря и бережно кладу возле огромной шишки. Его жизненные силы начали быстро снижаться: 3,0… 2,9… 2,8…
— Что происходит?
— Артефакт должен настроиться.
— Да пока он настроится…
— Жди.
Снизившись до двух единиц, отсчет вниз прекратился. А затем приплюсовалась одна десятая: 2,1… а затем еще одна: 2,2… 2,3…
— Ффуф, заработало вроде.
Я просидел возле птича около получаса, пока тот не вернул полные сто процентов. Но Гамлет почему-то так и не пошевелился. Отсторожно потормошил его:
— Гамлет… Га-амлет…
— Что? — встрепенулся тот, — Я все-таки не сдох? Да ну нах…
— Ты не рад что-ли?
— Р-рад, Кр-ротовский, — Гамлет впервые назвал меня по фамилии, — Вовр-ремя ты меня оттуда вытащил.
— Откуда?
— Я сидел на дер-реве, тер-ряя последние силы. А под дер-ревом меня поджидала стар-рая белая змея… чтобы сожр-рать.
— Вообще-то ты был в моем инвентаре.
— Одно др-ругому не мешает, — философски изрек Гамлет, — Где этот верткий зубоскал? Я по нему соскучился.
— Под деревом сидит. Извелся весь.
Гамлет спорхнул вниз и приземлился Ныру на голову. Волк был так рад, что возмущаться наглостью не стал. А я получил новое сообщение: «Ваш питомец обрел новый тип слияния, слияние со смертью. Его магические атаки наносят дополнительный урон магией смерти» — жутковатое сообщение. Даже не уверен, что я этому рад.
Старший ремесленник начал подавать недвусмысленные знаки, что пора и честь знать. Мол и так засиделся на священном дереве, что для чужака вообще-то неприемлемо. Ладно, не буду испытывать терпение аборигена. Он слово сдержал. К тому же и мать-природа отсыпала за освобождение деревни от души. Только не удержался от желания пролететь над поселением. Да и кто захочет тупо спускаться по веткам, когда есть такая возможность.
Ныр с Гамлетом дурачились, гоняясь друг за другом, а я получив от местных плошку с нектаром, коротал время, пока меня не перенесло в особняк. Иконка с изображением гоблина призывно мигает. Зеленомордый торговец сведениями из интернета ждет с нетерпением новой добычи. Ну… мне есть чем его порадовать. Иду к порталу и переношусь на Великий Базар. Высыпаю на прилавок горку добытых за день макров. Дожидаюсь, когда гоблин рассмотрит их в свой монокуляр, а затем выкладываю еще одну добычу, макр, взятый с демонской туши.
— Ого, — гоблин даже присвистнул, — Как ты умудрился?
— Немножко везение… немножко холодный расчет… что скажешь? Я смогу получить за него технологию гравицапы? Хотя бы на паровой тяге?
— Можешь получить за него малиновые штаны, — хмыкнул гоблин, показывая знакомство с классикой советского кинематографа, — Серьезно, недавно мне отвалили очень много кэцэ за технологию окраски в интенсивно малиновый цвет.
— Штаны себе оставь. К твоему цвету лица очень подойдут.
— Сам начал шутить… — гоблин пожал плечами и развел руками, — …я подумаю, что тебе предложить за этот макр. Сам понимаешь, гравицапа тебе сейчас точно не нужна. Ты еще элементарный электромотор делать не научился.
— Подумай… что можешь предложить прямо сейчас? — перехожу к делу, — Англичане нам подгадили.
— Подшипники, — покивал Гоблин, — Вот с этим помогу.
— Слушаю.
— Делать шариковые подшипники не то, чтобы очень сложно… скорее муторно, — заявил Гоблин, — Для изготовления железных шариков требуется специфическое оборудование. А качество у них…
— Что предлагаешь?
— Роликовые подшипники. У тебя станки все есть, вплоть до расточных. Они как раз не пострадали.
— Роликовые?
— Ага. Себестоимость у них только высокая получится. Придется каждый ролик вручную точить. Зато получишь точность… хотя бы в сотню микрон… со временем улучшишь.
— Ну, мне это ни о чем не говорит. Так что верю на слово.
— Уж поверь. В отличие от информационной свалки под названием интернет, я предлагаю оптимальные варианты.
— Ладно.
— А чем расплатиться за макр из демонического мира подумаю до завтра.
Порешав с гоблином, с чистой совестью отправился спать. Проснулся уже традиционно последним.
Сторож Фемка, перейдя на ограниченный режим потребления алкоголя, стал выглядеть лучше, хотя во взгляде появилась глубинная философская грусть.
— Хозяин, работники закончили чинить крышу, — доложил он, накладывая мне омлет с копченой грудинкой, — Теперь на втором этаже потолки белить будут.
— Хорошо, что напомнил про них. Как раз хотел с ними поговорить.
После завтрака поднялся на второй этаж и поинтересовался, как найти Осадчего.
— Ваську чтоль?
— Не, старшего. Который старшак в слободке.
— Так в слободке и найдете.
Работники объяснили мне, как его искать, я, не теряя времени, туда отправился. Старший Осадчий оказался представительным усатым мужчиной с почти лысой головой. Он принял меня в своем доме с трубкой в зубах. Познакомились, поговорили о житье-бытье южно-уральского казачества, вынужденно проживающего за пределами Российской империи.
— Мы с пониманием, — заверил меня казачий старшина, — Раз пришлось царю-императору оставить наш город, значит на то воля предка… а вы, Сергей Николаич, как думаете, собирается он возвращать власть над Кречевском?
— Увы, — отвечаю осторожно, — О своих планах Петр Алексеевич мне не докладывает. Но зачем-то он меня сюда отправил…
— А кого ж еще отправлять, если не вас? — удивился старший Осадчий, — Тут еще прадед ваш первые рудники ставил. Вам, значит, и дело его продолжать.
— Теперь тут Засунович с Пшечным хозяйничают, — возражаю.
— Да кто они такие? Псы приблудные, англичанами поставленные. Раньше тут все Кротовским принадлежало. Никаких, прости предок, засунов и близко не было, — старшина брезгливо сплюнул.
— А что вы знаете? Про прежние времена?
— Так я позже родился. Что я могу знать.
— Ну, может, старики рассказывали, — пытаюсь разговорить Осадчего, — Вот про стену вокруг города, к примеру.
— Это про скалу?
— Ну да, — у меня зазвонила мобила и мне пришлось отвлечься, — Слушаю.
— Сергей Николаич, мы придумали, — донесся из трубки радостный Кешин голос.
— Что придумали?
— Мы сами подшипники сделаем. Только дробь использовать не будем. Мы катки изготовим.
Учитывая, что Кеше скорее всего неизвестно слово «ролики», по всей видимости он говорит именно о них.
— А на чем делать будете?
— Тут как раз есть настольные станочки для изготовления малых деталей. На них и точней получится. А кольца отольем.
— Хорошо, Кеша, делайте.
— Правда, ручного труда много получится.
— Ну ничего. Тут уж ничего не поделать. Подумаете потом, как делать их легче.
— Это само собой.
Отключив телефон, я перевел взгляд на Осадчего, который пережидал окончания переговоров, попыхивая трубкой.
— Извините, по работе… пришлось ответить.
— Мы с пониманием, — снова заверил меня старшина.
— Так, о чем мы… про скалу…
— Ее еще прадед ваш поднял прямо из земли. Она раньше выше была. А теперь обратно в землю просела.
— А зачем он ее поднял, старики не говорили?
— Ну, — Осадчий немного подумал, — Для обороны, наверно… правда, скала эта не понадобилась.
— Что значит, не понадобилась?
— Так не было на скале сражения.
— Да ну?
— Вот точно. Не было.
— А почему тогда старый Кротовский отсюда ушел?
— Вот этого я не знаю, — решительно отстранился старшина, — Говорят, ему царь приказал. Только мне в это не верится.
М-да. Разговор с Осадчим совершенно ничего не прояснил, а только еще больше все запутал.
— А скажите еще, тут кроме вас разный народ живет.